Раньше в казачьих станицах казаки часто бывало уходили в военные походы и на сборы. И тогда все заботы по-большому хозяйству ложились на плечи их матерей, жен, сестер.
Подобное во второй половине 19 века и первой 20-го ежегодно происходило и в Орле-городке с той лишь разницей, что это был поселок речников, и значительная часть его мужского населения работала на речном транспорте и с началом навигации на Каме уходила в плавание (а рейсы были иногда и в низовья Волги). Домой мужчины возвращались лишь тогда, когда пароходы были поставлены в затоны на зимний отстой. Пароходы требовали большой команды круглосуточно. Это были как матросы и рулевые, кочегары и машинисты, масленщики, так и механики, лоцманы и капитаны. Тот факт, что после ВОВ только орденом Ленина было награждено 13 речников-орлинцев, о многом говорит.
Но вернемся к женщинам. Да, в Орле не занимались землепашеством, но имели большие огороды (до 25 соток), а так как почва была песчаной, то, чтобы иметь хороший урожай, требовался большой труд. Огороды не пахали, а копали вручную. Для этого были специально сделаны деревянные прямоугольные лопаты («заступы»). Огороды вскапывались «бригадно». Женщины становились в шеренгу и одновременно втыкали заступы в землю и переворачивали ее в этом же ритме. Оформлялся огород высокими грядами. Глубокие борозды между грядами прогребались специальными узкими и слегка изогнутыми «прогребными» лопатами, тоже деревянными.
На глубоко взрыхленной и удобренной земле и при хорошем уходе получались и хорошие урожаи картофеля, капусты, моркови и других овощей. Излишки урожая шли на продажу в Усолье и Березники. Вот почему орлинцев звали «морковниками». Для транспортировки овощей на рынок женщины шили специальные узкие мешки, которые удобно ложились им на плечо и не допускали перегрузки веса.
«Бригады» для весенней копки огородов складывались стихийно и по-разному, но чаще всего по дружбе женщин между собой. Один день посвящали одной хозяйке, другой – следующей в этой группе и так далее. Такая вот взаимопомощь. Обедали и ужинали с «угощением» за счет принимающей сегодня помощь стороны.
Кроме огородов на женщин оставался и домашний скот, в том числе и коровы (часто и не одна).
Вокруг поселка были боры, но не было лугов для выпаса скота. Луга были за рекой. Поэтому после весеннего половодья коров на «шитиках» перевозили на левый берег Камы на выпас, и там они находились до холодов. Из досок хозяевами делались личные летние хлева, где коровы ночевали. Естественно, при стаде находился пастух с помощником.
На «шитиках» же – это шитые из досок беспалубные небольшие баржи наподобие ящика без крышки – перевозили не только коров, но и сено для зимнего запаса. (При отсутствии тяги «шитики» могли передвигаться и на веслах).
Но коров надо было еще и доить, и снова группами от 5 до 8 человек в одной лодке, в зависимости от ее размера, два раза в день женщины переправлялись на веслах через Каму для дойки своих коров. Сидящих без дела в лодках не было, гребли все: кто-то основными веслами, другие же вспомогательными «веселками», так называемыми «правилами». Старшая по лодке тоже им правила (рулила), команды ее выполнялись и лодка, несмотря на течение, шла быстро. (Увы, лодочных моторов тогда не было).
Из детских воспоминаний стоит перед глазами картина: женщины с подойниками, а некоторые еще и с веслами идут на реку или от нее, в одно и тоже время вечером (утром не видел – еще спал).
Все междуречье между Камой, Яйвой и Старой Яйвой (старицей) использовалось для выпаса скота до 1955 года, то есть до ее затопления созданным Камской ГЭС водохранилищем.
После этого выпасов не стало и коров стали пускать на убой. Огороды также частью были подтоплены, нормы на их размеры были снижены, они стали меньше, да и пахать их стали. Еще ранее для части женщин в поселке появилась работа на предприятиях. Одним словом, все изменилось.
Виталий ГЛАДКИХ