Усадьбе князей Голицыных без малого 220 лет: дом строился в 1815-18 годах. Хотите верьте, хотите нет, но среди усольчан и музейщиков об этой старинной усадьбе ходит множество легенд и мистических историй. Давно подмечено, что в этом доме исполняются все самые добрые пожелания. Однако он может порадовать и напугать, полюбить и возненавидеть. Но свои тайны дом открывает только особо чувствительным, неординарным людям.
Усадьба пережила разные эпохи. Разные люди жили и работали в этом старинном доме, привнося в него дух своего времени. Господа, дамы в кринолинах да крепостной люд. Чинные управляющие и мастеровые. Чекисты и военные. Партийная номенклатура и журналисты. В 30-е годы прошлого столетия здесь было ремесленное училище. И лишь в начале 90-х годов прошлого века усадьба стала историческим музеем, а ныне – музеем мебели и интерьера. Наверняка, в стенах столь богатого историей дома совершались и драматические события, ставшие его тайным наследием.
Тяжелая поступь
В 60-х годах прошлого века в усадьбе располагался военкомат – в комнате, которую сейчас называют «голубой». Тогдашний военком по фамилии Митляев подыскивал надежных сторожей для комиссариата и предложил это место усольчанину Ивану Николаевичу Пестереву, сын которого и рассказал эту историю.
Иван Николаевич охотно согласился на предложенную работу: жил-то рядом, всего через дом. Несколько раз ходил на службу один, но как-то раз совершенно неожиданно попросил жену пойти вместе с ним. Та поначалу отказывалась, не понимая причины, но муж так умолял ее, и при этом такой страх стоял в его глазах, что жена, Таисия Павловна (имена сторожей изменены), согласилась. Пришли на дежурство, проверили помещения, закрыли двери и отправились в комнату на втором этаже, где сторожа обычно коротали ночь. За разговорами, а Иван Николаевич в тот вечер на удивление жены был весьма словоохотлив, время совсем незаметно подоспело к полуночи…
Как вдруг в коридоре раздалась мерная поступь подкованных сапог. Бряцающий звук, эхом разносясь по всему зданию, нарастал по мере приближения к комнате и стихал у самой двери. Через некоторое время все произошло в обратном порядке.
– Ты слышала? – шепотом спросил жену, побелевший от страха сторож.
– Слышала, – кивнула в ответ Таисия Павловна.
Теперь, глядя на мужа, она поняла, почему он так настойчиво звал ее с собой.
– Кто-то тут каждую ночь ходит, – тягуче произнес Иван Николаевич. – Я думал, почудилось, а оно снова и снова…
В этот момент звук шагов раздался опять. Таисия Павловна еще смолоду самой смелой среди девок слыла, но тут даже ей стало не по себе. Открывая двери, она чувствовала, как по коже колко топочут «мурашки», а волосы поднимаются даже под туго повязанным платком.
Выглянула… Никого. Супруги долго смотрели друг на друга, боясь шелохнуться, однако остаток ночи провели спокойно. Но под утро их разбудил оглушительный раскатистый звук, будто кто-то бросил на пол огромную охапку дров. Оба решили, что пришли истопники, но сразу вспомнили, что сами запирали входные двери изнутри. Пара робко спустилась на первый этаж. И опять никого… Подобное продолжалось еще несколько ночей, но вскоре прекратилось.
Рассказывая свою историю, очевидцы утверждали, что по коридору бродила душа энкэвэдэшника, аргументируя тем, что в годы сталинских репрессий в Усолье существовали пыточные, из которых не вернулись многие жители. Выбравшиеся счастливцы рассказывали о стенах и сводчатых потолках, залитых кровью. К сожалению, усольский районный архив 1920-30-х годов, когда Усолье стало частью Соликамского района, был отправлен в Соликамск и там утрачен. Говорят, что его просто выбросили на свалку. Поэтому точно не известно, где находились те самые пыточные: в доме купца Брагина или в усадьбе Голицыных?
Я кожей чувствовала, как дому плохо
О том, что в доме Голицыных проживает или время от времени появляется нечто – существо или дух, – уверяет и коренная усольчанка Агнесса Григорьевна Богатырева, 25 лет проработавшая в этом здании на разных должностях.
Агнесса БОГАТЫРЕВА: Днем, когда было полно народу, его присутствие не ощущалось, но ночью… Я работала печатником в типографии, тогда газету «Красное знамя» (в 70-х редакция тоже размещалась здесь) часто приходилось печатать по ночам. Останешься одна, и около двенадцати такой страх нападать начинает… Руки перестают подчиняться, привычные движения шиворот-навыворот получаются. Мне казалось, что кто-то стоит за спиной и смотрит прямо в затылок. Я ощущала жжение от этого сверлящего взгляда. Наваждение какое-то! И ведь понимала, что дом закрыт, и никого за спиной быть не может! Но все равно уверена, что кто-то стоял: обычно я всегда чувствую, если на меня смотрят сзади. С этим существом я даже разговаривать начала, чтобы меньше бояться. Но никогда не вступала с ним в конфликт, как бы оно себя не проявляло.
Был и еще один необъяснимый случай. Печатник с корректором газеты «Красное знамя» уходили из здания последними. Как только ключ в замке входной двери повернулся, изнутри в нее что-то ударило с жутким грохотом. Женщины так припустили с перепуга, что не заметили, как пробежали по дамбе и очутились возле усольской больницы.
Позднее Агнессе Григорьевне довелось работать одной из первых заведующих музея-усадьбы. В начале 90-х, чтобы выжить, учреждение сдавало в аренду свои тогда еще пустующие площади. В один из летних вечеров в комнатах на втором этаже гремел школьный выпускной бал. Установили мощные колонки и гуляли до самого утра. Стены усадьбы в метр толщиной буквально содрогались от современных ритмов.
Агнесса БОГАТЫРЕВА: Я кожей чувствовала, как дому было плохо. Перед утренней зорькой молодежь отправилась на улицу. Я вышла проследить, чтобы ни с кем ничего не случилось: кругом же были развалины. Вдруг услышала громкие звуки, похожие на топот бегущего по крыше. Специально отошла подальше от здания, чтобы увидеть, кто же туда забрался, и поняла, что подняться на крышу снаружи дома невозможно. Наверное, это убегало то самое существо, не выдержавшее нарушенного покоя в доме.
А через два дня после бала в совершенно ясную погоду на усадьбу со стороны Камы неожиданно налетел шквал ветра, порывом задрало листы железа на крыше в том самом месте, где стихли шаги убегавшего. Рядом же ни одно дерево не шелохнулось. Для ремонта пришлось вызывать пожарных со специальным снаряжением.
В скором времени произошло еще одно явление из ряда вон, очевидцем которого стал Сергей Воронин, научный сотрудник Березниковского музея им. И. Ф. Коновалова.
Сергей ВОРОНИН: Я стоял на крыльце, как вдруг с петель слетели обе створки входных дверей. Словно их приподнял кто-то невидимый и тут же приставил обратно к косякам, даже не оборвав провод сигнализации.
ГАЛЛЮЦИНАЦИЯ?
И в настоящее время сотрудники музея утверждают, что в усадьбе кто-то ходит. Иногда хлопает входная дверь на тугой пружине, при этом никто не входит и не выходит из здания. Неожиданно ломается оргтехника и также неожиданно настраивается сама собой. Ритмично скрипят ступени лестницы, словно кто-то идет по ним.
Алексей ПЕТУХОВ, бывший научный сотрудник музея: Однажды на открытии одной из выставок собрались все гости, опаздывала лишь молодая художница. Вдруг присутствующие явственно услышали шаги на лестнице, устроители праздника поторопились встретить молодую особу, но на ступенях никого не оказалось, входная дверь была заперта. Художница подошла к крыльцу только через несколько минут. Что это было? Массовая галлюцинация?
Однажды в усадьбе ночевали археологи. После первой ночи их спросили: как спалось? «У вас здесь кто-то ходит», – в один голос утверждали мужчины. Тогда им посоветовали по-доброму поговорить с «ходившим», что те и сделали. И последние две ночи спали спокойно. Кстати, некоторые особо чувствительные посетители музея, тоже иногда говорят музейщикам, что в здании живет дух, наблюдающий за людьми. Одни утверждают, что это дух женщины, другие – мужчины.
Да уж слушайте, слушайте…
В другой раз на репетиции салонного мероприятия, посвященного творчеству березниковского поэта Алексея Решетова, методист музея Людмила Гагарина трижды тщетно пыталась закрыть двери, объединяющие «голубую» комнату и комнату с камином. Но каждый раз при словах «Добрый вечер, уважаемые дамы и господа!» они распахивались. И даже когда она произнесла эту фразу шепотом, двери вновь открылись. Тогда сотрудница музея просто сказала вездесущим духам: «Да уж слушайте, слушайте».
Она же рассказывала, как однажды с Алексеем Петуховым они размечтались в конце рабочего дня: «Вот было бы здорово, если бы из Усолья автобус ходил до самой Околицы…» И уже через пару недель был открыт маршрут № 527.
Так или иначе, нечто отличное от нашего материального мира в усадьбе Голицыных присутствует. Дом более двух веков живет своей тайной жизнью. За это время его метровые стены, видимо, настолько переполнились информацией, что она понемногу проникает в нашу реальность… Кто знает, может быть, кому-то из посетителей музея откроет его новую тайну?
Ольга КОНОВАЛОВА