Новогодние и Рождественские праздники – сказочное время, ожидания волшебства и чуда. Собираясь у семейного очага и за праздничным столом, мы вспоминаем и рассказываем друг другу истории, пришедшие на ум в умиротворяющей новогодней обстановке. Вот и мне в эти чародейские вечера хочется поведать вам, любимые читатели, занимательную историю, случившуюся со мной года четыре назад.
В ту пору, один прекрасный осенний денек, мне пришлось полностью посвятить замечательной собачке, а точнее, молодому кобелю бойцовской породы. Рыже-белый красавец в полметра в холке, с устрашающей мордой, испещренной шрамами от былых боев, прибился к крыльцу дома моих родственников. А вернее, пришел в гости к бабушке с дедушкой вместе с моей старшенькой, великой любительницей всякой живности.
Увязался за ней пес где-то на прогулке и, видимо, прочувствовав своим собачьим инстинктом добродушность девочки, не отставал от нее ни на шаг. Но мгновенно вспыхнувшей взаимной любви оригинальной парочки не оценили. Прохожие, шарахаясь, перебегали на противоположную часть улицы, а бабушка с дедушкой, заняв глухую оборону, забаррикадировались в доме и взывали о помощи по телефону.
Отреагировав на сигналы SOS, мы с женой побросали дела насущные и помчались спасать родню. Прибыв на место происшествия, увидели не эмоционально обрисованное кровавое месиво, а вполне умиротворяющую картину. Песик мирно посапывал, положив головушку, размером как у годовалого теленочка, на коленки своей новой пассии. Та, в свою очередь, сиротливо усевшись возле запертой калитки, заботливо поглаживала детинушку. Классический вопрос: «Что делать?» завис в воздухе звонкой нотой.
В течение часа я обзвонил все экстренные службы и инстанции, которые только было возможно. Все сочувствовали, но помочь не могли. Везде звучали ответы близнецы. Не наше, не к нам, не знаем. Молодец участковый. Прибыл мгновенно, хотя по телефону я уточнил, что собака не бросается и ведет себя довольно дружелюбно. Жаль, что впопыхах мы забыли его поблагодарить за душевный и ответственный подход к исполнению служебных обязанностей. Быстро сориентировавшись в обстановке, повидавший многое, служивый, резюмировал: «Варианта два. Или пса, каким-то образом усадить в автомобиль и транспортировать в питомник «Друг». Или, применять оружие. В принципе, собака бойцовская, без намордника, поводка и хозяина представляет угрозу для людей».
В питомник я уже звонил. В транспортировке и приезде специалистов они отказали за неимением автомобиля. Но и, поймав на себе жалостливый взгляд бездонных глаз беспризорника, на кардинальный шаг я тоже не мог решиться. Хотя и осознавал, что характер животины, с силой сжатия зубастых челюстей в сотни килограммов, абсолютно не известен. А ожидать от бойцовского пса, способного на мгновенную, безжалостную атаку, можно всякое. Звезды все-таки благоволили в этот день четвероногому бродяге. Уже не помню, зачем я открыл заднюю дверь своего автомобиля. Но песик, воспользовавшись удачным моментом, юркнул на мягкое сидение и умиротворенно улегся. Сохранив свою жизнь и оставив меня без выбора.
Подстраховав затылочную часть свернутой в рулон курткой, я отправился с новым знакомым в Березники. В «Друге» встретили радушно. Свора разъяренных собак облепила машину, пытаясь ворваться внутрь. Попутчик самоотверженно защищал меня, грозно отлаиваясь и выламывая ветровое стекло из нутри. Я заметил, что пес реагирует на мои команды убавить пыл и, лая, не только опасается зацепить меня, а даже нечаянно забрызгать слюной. Не известно, сколько бы еще продолжалась атака местных лохмачей, если на нас, наконец-то, не обратили внимание стоявшие неподалеку служащие «Друга».
«Че надо?» – попытался перекрикнуть лай мужчина средних лет, похожий на уставшего командировочного инженера. «Вот привез», – нервно ответил я в приоткрытую форточку, в которую тут же просунулось оскаленное рыло моего бесстрашного тело-хранителя. Ощетиненные местные не успокаивались и лихо, подпрыгивая, метили вцепиться в него. Ситуация заходила в тупик. Поджарый очкарик с интеллигентным и волевым лицом скомандовал: «Цыц». И свора отступила. «О, это ж Пряник!» – воскликнул он, узнав моего попутчика.
«А ты что, с ним ездить в одной машине не боишься?» – продолжил диалог непререкаемый авторитет местных дворняг. «А у меня есть выбор?» – выйдя из машины для соблюдения диалоговой этики и пытаясь справиться с овладевшим меня страхом от вновь громко залаявшего клыкастого окружения, ответил я. Мохнатый телохранитель, видимо, испугавшись, что свора растащит меня по мелким кусочкам, начал активно доламывать «ветровик». От происходящей вакханалии моя нервная система дала сбой, выдав оглушительное: «Сидеть!» От отчаянно-грозного вопля сел не только успокоившийся Пряник, а даже застыла, как в игре замри, вся злобная стая и «инженер». «Он тебя слушается», – робко прошептал он. – «Видимо, да», – сомневаясь, ответил я, и попросил внести ясность. – Пряника недавно в очередной раз пытались усыновить. «Его устрашающий вид приглянулся каким-то двум девицам из Усолья. А он опять сбежал», – разговорился дядечка про моего нового знакомого.
– Пес с сильным характером и трагической судьбой. Был у Пряника заботливый и любящий хозяин. Колоритный мужчина, уделял питомцу много времени. Воспитывал, брал с собой в поездки на машине. Пряник схож характером с сильным, харизматичным хозяином, но слушался беспрекословно, как говорится, смотрел в рот. Настоящая мужская дружба прервалась тяжелой болезнью и смертью хозяина. Жена пыталась сломать сильного и волевого Пряника регулярными побоями, но пес не поддавался. В итоге Пряника привезли в приют растерянным и подавленным. Защищаясь от происходящего, пес перестал к себе подпускать, особенно женщин, передрался со всеми крупными кобелями. Девчонки наши все же нашли к нему подход через йогурты. Он очень любит это лакомство. Но так и не добились полного подчинения. Видимо, ты похож на бывшего хозяина. Забирай, не пожалеешь, видишь, он никого к тебе не подпускает, жизнь готов отдать. Попробуй ему скомандовать.
– Сидеть, – спокойно, вполголоса сказал я улегшемуся возле ног псу, тот мгновенно и безропотно подчинился. Желание иметь возле себя по-настоящему преданного друга, мотыльком затрепетало в моем сердце. Подливал масло в огонь Пряник, упершийся влажным носом в мою ладонь и смотрящий на меня глазами детдомовского мальчугана, ожидающего судьбоносный ответ.
– Хочу, даже очень, но не могу, – ответил я. Возможно мы схожи характерами с Пряником и, наверное, будем не разлей вода, но у меня дети и жена, которые будут оставаться с собакой бойцовской породы одни, когда я буду на работе. Имея немалый опыт общения с овчарками, я абсолютно не знаю характер «бойцовых». Беря такого пса в дом, я возложу на себя дополнительную ответственность за жизнь своих близких. Будет ли он слушаться их в мое отсутствие после пережитого?
За день я прикипел к Прянику и, скажу честно, уезжая из приюта, изо всех сил сдерживался от того, чтоб не оглянуться. Так как твердо знал, если оглянусь, то заберу пса с собой. Я чувствовал затылком, как пес провожал меня глубоко тоскливым взглядом рухнувших надежд. При воспоминании, того осеннего дня до сих пор на душе скребут кошки. Я понимаю, всех бездомных собачек не приютишь, не обогреешь и не накормишь. Но в том, что их становится больше, уверен, виноваты мы, люди.
Дмитрий НАДЕЖДИН