Журналисты «Усольской газеты» на работу старались не опаздывать. Нехорошо это как-то. Вдруг читатель позвонит или придет, чтобы новость сообщить.
Автобусы, будильник, плохая погода – эти отговорки особо не приветствовались. Опоздавшему – «бой» и… дополнительные строчки.
А с транспортом как раз в конце девяностых — начале двухтысячных было сложновато. Автобусы не справлялись с нагрузкой, ломались прямо посреди дороги. «Повезло» как-то попасть в такой переплет и мне.
Вообще, надо сказать, тот зимний день почти сразу не задался – гололед был страшенный, пешеходы добирались до остановок чуть не ползком, транспорт еле передвигался. Все на взводе – пассажиры, водители, автовладельцы.
Я спешила в редакцию из Березников. И, конечно, по всем законам жанра мой автобус должен был заглохнуть. Так и случилось. Причем прямо посреди дороги. Всем на работу, все спешат. Понятное дело, мы сначала сразу к водителю – мол, давай, браток, поднажми. Тот газует, машина стоит. Что делать? Мужчины стремглав на улицу, пытаются подсобить, авось, заведется. Без толку.
Все гудит вокруг – транспорт на дороге (которому мешает проехать и автобус, и высыпавшие наружу пассажиры), женщины в салоне (ну, когда ж тронемся?), дети (требуют внимания, рвутся вон с коленей мамаш).
…И только один паренек с невозмутимым видом сидит у окна, читает книгу. По виду – самый что ни на есть Шурик из фильма «Кавказская пленница»: в очках с роговой оправой, в ушанке и толстенной куртке, под которой виднеется краешек клетчатой рубахи. Из всех пассажиров его я, кстати, понимала больше всего: чтение – дело увлекательное. И если уж ожидание неизбежно, так почему бы не почитать. Смотрю: переворачивает страницу за страницей, ни на что не реагирует. Наконец, дошел до конца книги, о чем-то подумал, встал, еще туже натянул шапку на уши. Книжку в сумку, сумку через плечо. Вышел.
– Ловить попутку пошел, – обреченно вздохнула сидящая рядом женщина, – а мы тут, видимо, так и будем куковать до самого вечера.
Все понимающе кивнули. Как вдруг – совсем ясно – послышалась фраза: «Будь проклят тот день, когда я сел за баранку этого пылесоса». Мы усмехнулись: мол, наш «Шурик», оказывается, и фильмы смотрит…
Помните, чем дело закончилось в «Кавказской пленнице»? Да, машина тронулась. Вот и наш автобус, выпустив пар и несколько раз «чихнув», завелся. Мужчины быстро позапрыгивали в салон, женщины захлопали, малыши опять заплакали. Вновь воцарился хаос, но автобус уже медленно набирал скорость. И только один пассажир так и остался стоять посреди дороги – наш «Шурик», проводив взглядом убегающий двадцать второй, еще раз вскинул сумку на плече, махнул рукой и поплелся к ближайшей остановке.
– Это он молодец, что сумку с собой прихватил, а то бы уехала с нами, – резюмировала «соседка» по креслу. – Эх, молодежь… Даже в автобус заскочить не могут. Вот мы в ваши годы…
…А на работу, надо сказать, я в тот день добралась вовремя. Поделилась историей с коллегами, пожалела «Шурика», оставшегося на дороге, и через какое-то время мой бывший попутчик уже делился со мной информацией. Он был исследователем, историком и вообще очень интересной личностью.
«Шурик», я тебя помню!
Ольга Смирнова