Детство моего поколения проходило в трудные послевоенные годы. Несмотря на лишения и трудности я горжусь, что был участником эпохи победы над фашизмом. Был возрастом юн, но помню, с какой радостью отмечали в нашем селе Дедюхино праздник Победы.
Дедюхино – село большое. Местный солеваренный завод свою продукцию поставлял по всей России. Швейная фабрика одевала в теплое белье воинов. Церковь, в которой меня крестили, и школа-семилетка, которую успел окончить успешно до сноса моей малой родины.
Хочу рассказать, как в то далекое время мы, дети, в каникулы оказывали посильную помощь в большом домашнем хозяйстве, а в свободное время купались и загорали на Каме и озере Чашкинское. Много раз ночевали здесь, чтоб ранним утром рыбы на уху наловить. Еще играли в футбол, волейбол и лапту.
Самые интересные воспоминания – поход за кедровыми шишками. Этот труд не из легких. Желательно за ними идти в конце сентября или в октябре: тогда они полностью созреют, в них нет серы, они легко очищаются. Ударь колотушкой по стволу кедра, и береги голову. Сверху они посыплются, только замечай, куда упадут, и собирай.
Мы же за шишками ходили в августе. В это время кувалда бессильна, шишки еще крепко держатся. Нам приходилось залазить на кедр, отрывать их от веток. Шишки спелые, только их надо испечь на углях костра или некоторое время подержать в кипятке для удаления серы. Достанешь испеченную шишку, разломишь пополам – такой запах горячей смолы и кедра!
За шишками в основном ходили на небольшое, но очень красивое Черное озеро, расположенное в гуще кедровой тайги с редкими посадками елки. Если утром пораньше двинуться в путь, то к вечеру вернешься усталым и довольным. Вещмешок под завязку наполнен спелыми шишками. Чтоб ядро не сохло, его помещали в ящик, пересыпая сухим песком или опилом.
Я и мои товарищи на таежное озеро ходили с ночевкой. Мы были с одной улицы Дедюхинской, но иногда к нам в компанию присоединялись ребята с улицы – Клубной.
Решили отправиться в поход с вечера. О планах узнала тетя Саша и рассказала нам, что на Черном озере в полночь, на берег из леса выходит мужик с гармошкой и играет на ней. Такая новость на нас подействовала угнетающе. Зачем нам ее поведали, какую цель преследовала тетя Саша: не хотела, чтоб ее сын был с нами? Она была малограмотна и, возможно, сама верила в это?
Я рассказал об этом старшему брату Борису. У него не было времени идти с нами: «Когда мужик выйдет из тайги на берег озера и заиграет на гармошке, вы спляшите у костра, он уйдет довольным». Это нас еще сильней насторожило. На берегу озера, у костра, устраивать коллективную пляску в угоду незнакомому лесному мужику с гармошкой. Нам нужны шишки, а не прихоти незнакомца с гармошкой.
Нам трудно было это понять детским умом. Посовещавшись, решили добраться до таинственного озера и заночевать там. Авось, повезет, мужик пожалеет нас, не будет беспокоить игрой на гармошке. Часа в три вышли из дома, чтоб дотемна добраться до места. На это уйдет часа два, а то и три. По дороге к Чашкинскому озеру слева по ходу стоит смешанный лес, справа – громадная площадь покосов, называемая – Ворга, которая полностью со стороны поселка ограждена, чтоб скот не топтал траву.
Далее нас встречает поле, кругом огражденное, хотя и площадью велико. Оно принадлежит артели «Уралец». Посреди поля выстроена изба для сторожей. Мы их знали. Дед Ширев и коми-пермяк Емеля. Они нас угощали репой и горохом. Миновав поле, нас встречает любимое и красивейшее Чашкинское. То озеро не сравнить с тем, что видим сейчас. Идешь берегом озера, и на каждом его участке индивидуальная красота: камыш, прибрежная растительность с цветами в воде и широкими плавающими листьями и стройный, высокий темно-зеленый хвощ. От начала на север – три-четыре километра – ширина озера внушительная, на противоположном берегу рыбака в лицо не узнать. Постепенно озеро сужалось, переходя в прорывку или в протоку, соединяющего его с Камой. Неповторимой красоты было наше озеро более полвека назад. И теперь, редко бывая на этом озере и сравнивая его с тем прошлым, оно уже к себе меня не тянет, как это было раньше.
По берегу озера прошли несколько километров, любуясь его красотой, и не замечали как дошли до поворота налево от озера. Здесь дорога сужается, по ней мы двигаемся вглубь леса. По бокам лесной дороги встречаются покосы. Ранее мы здесь бывали со взрослыми, заготавливали сено на зиму. Углубляемся в лес, вот еще один поворот – путь к Черному озеру. Представляет собой просеку с болотистой почвой, иногда почва переходит в жидкое состояние. Этот путь называется зимниками. Ногами надо вставать на какую-нибудь кочку, древесину, иначе можно провалиться по пояс, а то и глубже. По бокам зимников стоит стеной хвойный лес, здесь даже в солнечную погоду сумрачно.
Вышли к озеру. Оно не велико, не широкое. Вплотную к берегу стоит громадный, густой хвойный лес, в основном кедр и реже ель. Вода в нем темная, по-видимому, из-за болотистой местности. В некоторых местах у берегов торчали темные, даже черные пни или коренья. Они не портили красоту озера, а наоборот придавали ему какую-то таинственность. В нем водилась рыба, иногда раздавались ее всплески. В самом начале озера, куда мы вышли, с торца была поляна, своими размерами походила на пашню. Решили здесь заночевать, так как кедры искать не надо, они нас окружали, вершины их были усыпаны шишками.
Решили с вечера на кедры не взбираться, а приготовиться к утру основательно. Во-первых, утром может не быть ветра, а если и будет, то не такой силы, как днем и вечером. На вершине кедра ветер не сильный, но ощутим намного сильней, чем на земле. У нас с собой были веревки, а у некоторых ремни для безопасности. Еще надо приготовить крючки – молодой ствол дерева, толщиной с большой палец, метра два в длину, на конце крепкий сук, размером примерно девять сантиметров. Вот этим крючком на кедре будут подтягиваться боковые ветви с шишками. Все у нас готово к завтрашнему дню. А сейчас отдыхать.
Разожгли костер, поставили чайник, заварка – шиповник с поляны, смородина в согре. В августе ночи темные, прохладные. Ночь вступила в права. На озере штиль, на его темной воде мелькают блики пламени костра. Лес по берегу сплошная темная стена. И это делает озеро загадочным.
Сидим у костра, чтоб забыть мрачные мысли о мужике с гармошкой, стараемся отвлечься, беседуя на различные темы. Но мысли о ночном гармонисте не покидают меня. Это тревожит и моих друзей. Только стараемся не подавать виду. Решили вздремнуть. Каждый из нас по очереди будет дежурить у костра, чтобы угли не падали на одежду спящих. Когда очередь дошла до меня, старался не вспоминать мрачный рассказ тети Саши.
Вот и утро долгожданное. Настроение прекрасное. Лесной человек с гармошкой пожалел, не захотел мешать нашему сну. Вот так, необдуманный рассказ взрослого человека, негативно повлиял на нас. Теперь на кедр. Делимся на пары – один на дерево, напарник внизу собирает урожай.
Поделюсь своими впечатлениями на вершине кедра. Посмотришь в любую сторону: вплоть до горизонта тайга, зелень бесконечного леса. Видны остроконечные вершины елей, усыпанные шишками. Но основную красоту этой незабываемой картины придает кедр. Даже при слабом ветре на вершине дерева ощущается качка. И только когда застрахуешь себя к стволу веревкой, почувствуешь безопасность.
Эту качку не сравнить с той, о которой пел артист Державин: «А когда на море качка…» Человек за бортом судна за свою жизнь может бороться и победить. Но с вершины кедра от качки улететь вниз, то вкус кедровых шишек не почувствуешь уже никогда. …Подтягиваю крючком очередную ветку с шишками, отрываю и кидаю вниз, кричу напарнику: «Держи». Он их собирает в мешок. Бывают случаи, что с одного кедра наберешь более ста шишек. Время у нас достаточно, чтоб собранный урожай испечь в костре. Теперь вес в мешке примерно наполовину легче. Довольные и счастливые отправляемся домой. До свидания, тайга! До свидания, озеро! Мы еще увидимся! Мы еще придем к тебе!