Строительство Камской ГЭС снесло с лица земли Дедюхино, мою малую Родину. Такая же участь постигла многие селения, расположенные на камских берегах.
Наше село наполовину разделяла канава. Она была похожа на небольшую речку, только без течения. Летом берега канавы соединял деревянный, с перилами мост. По нему можно было проезжать и транспорту, и ходить людям. У моста с южной стороны было построено два больших одноэтажных здания, обшитые тесом. В мирное время здесь была больница – амбулатория и стационар.
В военное время – лечились раненые бойцы. Перед этим красивым зданием стояли вековые деревья: липы, березы, тополя, и примыкал к госпиталю Дедюхинский летний сад отдыха с такими же посадками.
Туда редко проникали лучи солнца из-за вековых деревьев. Все это вписывалось в прекрасный архитектурный ансамбль нашего села.
У входа в госпиталь стояла полосатая будка с бойцом в форме красноармейца из числа выздоравливающих. Дети считали их героями, так как они видели живых фрицев и били их. Мы считали за большую честь постоять рядом с ними.
…Вот уже осень, моросит мелкий дождь, временами со снегом. Я с младшим братом Геннадием, скромно пообедав, мечтаю: «Скорей бы ужин». Мама видит наши тоскливые глаза и жалеет, что ничем не может помочь.
Она слышала, что раненые от своего продуктового рациона откладывают хлеб, чтобы потом поменять его на молоко или еще на что-нибудь.
Мама, наполнив две бутылки вареным молоком, отправила нас в госпиталь. Но перед этим она сказала, как нам себя вести.
Бойцам тоже не разрешалось заниматься обменом. У госпиталя с таким же товаром прохаживались взрослые люди.
Бойцы любили детей и жалели их, потому что у многих из них тоже были дети.
Открылось окно, нас с братом окликнул кто-то. Мы подошли, а из открытого окна спустилась веревочка. К ней мы привязали молоко в бутылках (так делать нас напутствовала мать).
Веревка с молоком поднялась вверх и исчезла в окне. По этой же веревке спустились две пайки хлеба.
Положив драгоценный товар в сумку, мы помахали в окно руками.
Домой отправились счастливые и довольные. И на улице нам показалось намного теплее.
Дома наперебой рассказывали матери о своем удачном походе. Такое было счастье держать в руках кусок хлеба. Все вместе с аппетитом съели хлеб, запивая молоком. Настроение прекрасное. И ужин уже не так тягостно ждать.
Пришло время, и госпиталь ликвидировали. Многих больных знал. И без них стало тоскливо и одиноко. Не хотелось верить, что они уехали от нас навсегда.
Владимир ТРЕТЬЯКОВ